В очередной раз проснулась от кошмара.
Снился вчерашний (позавчерашний? когда он был?) день. Где мы стояли в книжном, говорили о чём-то, но я всё видела точно со стороны. И я сама себе казалась незнакомой. Я не узнавала себя, но понимала почему-то, что это я. А. поправляет мне волосы и даже со стороны — мне приятно. Всё слишком яркое, забелённое, картинка размывается и я чувствую прикосновение к плечу: оборачиваюсь, а это А. Он не смотрит на меня, что-то говорит, но я не слышу. Он быстро печатает сообщение на телефоне, я щурюсь от бьющего отовсюду света и переспрашиваю его опять и опять. Он наконец поднимает на меня глаза, разворачивает экран телефона, но я не могу разобрать слов и там тоже. Голова начинает кружиться, свет начинает мигать и я ощущаю тошноту, подступающую к горлу. Всё пространство будто начинает таять, как пластилин на солнце, я чувствую как тело слабеет, пытаюсь ухватиться за руку А., но его нет рядом, он стоит опять там, далеко, с человеком, в котором я не узнаю себя и тут я падаю.
Просыпаюсь на кровати одна: в комнате темно, но горит красным светом лампа. Думаю о сне, пытаюсь вспомнить, сколько сейчас времени примерно, но прежде, чем успеваю задать этот вопрос колонке, слышу ритмичное щёлканье доносящееся из-за двери. звук странный, неестественный, будто за дверью длинный коридор с хорошей акустикой. Щелчки раздаются ближе, и ближе, эхо становится громким, я чувствую, что мне страшно, пытаюсь встать с кровати, но дверь открывается быстрее. Заходит М. Я не помню его лица, но точно знаю, что это он. У него в руках ножницы, старые железные ножницы, которыми он щёлкает. Вместо лица у него словно густой тёмный туман, однако я точно знаю, кто это.
Он что-то говорит мне, подходя ближе, и залезая на кровать, я инстинктивно пытаюсь отползти, но оказываюсь лежащей прямо под ним, и руки мои крепко прижаты к кровати девушками, лиц которых я не вижу, но знаю, это тоже я.
он говорит, говорит, говорит, держит меня за шею одной рукой, а другой примеряется то ли к горлу, то ли к грудной клетке. Я пытаюсь закричать, но у меня пропадает голос, а тело слабеет от любой попытки пошевелиться.
Он толкает какую-то пафосную речь, но я не понимаю её смысла, речь распадается на куски, даже не на слова и не на звуки, просто на белый шум, щёлканье эхом отдаёт в голове и я хочу кричать, но выходит лишь слабый хрип. Я шепотом спрашиваю его: откуда ты взялся здесь? Почему ты здесь?
Он злится, либо смеётся, либо кричит, я не понимаю ничего и начинаю плакать. Когда я оставляю всякие попытки освободиться, он вонзает мне в солнечное сплетение ножницы и я от неожиданности кричу, но звука тоже нет, только странный треск, похожий на электричество. Крови нет, мне больно, я чувствую как он словно ткань разрезает грудину, голова кружится и в глазах темнеет. Я хриплю и некоторое время просто слушаю громкий стук своего сердца в голове, слабость ведёт практически к обмороку, и мне очень хочется отключиться. Но в последний момент всё исчезает. Я чувствую как что-то копошится внутри меня, вытекает или выползает, а сознание обретает вновь ясность. Тело слабое и я пытаюсь приподнять голову, чтобы понять, в чём дело. Но всё, что я вижу, его, сидящего на мне и тёмную грязную жижу, вытекающую из моей вспоротой грудной клетки.
Это тёмное пятно расползается по мне, течёт по плечам, рукам, затекает к шее, скапливается в ложбинке между ключицами. оно липкое и горячее. Ползёт по лицу, но мне будто уже всё равно. Я смотрю в бок, там, где мою руку прижимаю такая же я, только без лица. Она смотрит на меня и говорит, а я, неожиданно для себя, понимаю её: ты никогда никуда не уезжала. Ты всё ещё здесь. Всего остального не было.
Я хочу ей ответить, но жижа затекает мне в рот и у меня нет сил больше сопротивляться. Я смотрю на неё, она уже не держит мою руку, просто сидит. И на месте лица постепенно появляются смутно знакомые мне черты.
Я просыпаюсь ещё раз. Мне страшно, сердце стучит как сумасшедшее. Смотрю на время: 5-ый час утра. Ещё темно, но мне не хочется спать. Темнота вокруг кажется липким грязным продолжением сна, поэтому я аккуратно выскальзываю из кровати и иду на кухню. Там я слушаю музыку, смотрю какую-то ерунду и просто смотрю в окно где-то с час-полтора. Вернувшись в постель не могу уснуть до будильника.
Встаю, иду в душ, куда приходит С., удивлённый моим ранним подьёмом. Я напоминаю, что он сам просил меня сьездить в больницу пораньше. Он извиняется, отвечая, что уже всё решил сам. Я пожимаю плечами и остаюсь в душе. Мы с Н. некоторое время общаемся, пока я сохну, затем я опять засыпаю. Мне вновь снится книжный, но сон быстро утекает оттуда, однако, не имея за собой кошмаров прошлого и настоящего.
Чувствую себя мерзко. Днём звонит мама и я пару минут просто молча пялюсь в экран. Мне самой нужно было задать ей пару вопросов, потому что я опять забыла, куда закинула её сообщение с подарками племянникам, но говорить сил нет абсолютно. Переборов себя, всё таки беру трубку. Звонит и отец, и мама, я скомкано общаюсь с ними. Мама в своём обычно стиле рассказывает, кто умер на этот раз и интересуется у меня о М, не знаю ли я, призвали его или нет. Это напоминает мне о кошмаре ночью и мне вновь становится не по себе. Откуда мне знать что либо о нём, мы не общаемся и находимся в миллионе световых лет от понимания друг друга и в километрах расстояния между нами. Надеюсь, у него всё в порядке. Отвечаю маме, что подобные вещи обычно как почтовый голубь доставляет мне она.
Мы общаемся, отец будто бы огорчённо говорит о том, что давно меня не слышал. Ага, в последний раз слышал меня когда я приезжала домой. Года два прошло, вероятно. А он-то и не особо пытался услышать даже когда я была дома. Отвечаю отстранённо и вежливо, дабы не портить настроение никому. Моё, в прочем, изгажено с самой ночи.
С А. толком и не общаемся. Или общаемся и это толк. Не научилась в этом разбираться до сих пор. Писать ему что-то про себя не особо хочется: зачем этот негатив лишний раз. Не хочу чтобы он думал, будто со мной что-то не так. Не хочу грузить его ни проблемами, ни своим негативом. Всё ещё ощущаю себя лишней в его жизни. Стараюсь думать, что это лишь паранойя и апатия. Лишний раз стараюсь не думать ничего, тем более не думать о нём. Как болванчик обрываю себя на любой даже самой нейтральной мысли и думаю "вот бы чтобы у тебя было всё хорошо" и ей богу, ему скоро начнёт икаться. Надеюсь, что не начнёт.
Сегодня не тошнило. Готовила ужин, пока смешивала сыр с сметаной стало мерзко и неприятно. Некоторое время уговаривала себя начать резать курицу. Но тошноты не было. С утра выпила пол стакана растворимого супа. Минут десять выковыривала из него зелень под подозрительным взором С. В прочем, он ничего не спросил.
Сходила в магазин, приготовила ужин, помыла посуду. В целом, как будто бы даже пользу принесла. Но в остальном такой же овощ и дегенерат.
Думаю о том, чтобы найти какого-то человека, с которым я могла бы проводить время в сети. Общаться и играть во что-то, или смотреть фильмы. Что-нибудь обсуждать, в чём-то поддерживать. У меня нет желания кому-то там выворачивать наизнанку себя в попытках поныться, абсолютно нет. Не хочу чтобы кто-то думал об этом или видел меня вот такой.
Хочу просто человека, с которым можно проводить свободное время. Проводить досуг. Чем доольше я одна, тем больше я себя гноблю и унижаю. Тем больше я думаю о том, о чём не нужно. У меня так много близких и, казалось бы, особенно близкий А., мы же близки? И тем не менее, я не хочу ни к кому навязываться. Не хочу чтобы кто-то думал, что со мной что-то не так.
Мне не одиноко быть одной, когда мы все разбегаемся по делам, закончив дела игровые, мне нормально. Если бы не пиздлявый голосок, рассказывающий мне каждый день о том, какая я бесполезная хуёвая дрянь и лучше бы мне с собой закончить.
На фильмы не могу отвлечься. На книги тоже. Музыка неплохо помогает, но я гноблю себя каждый раз, когда просто сижу и слушаю её. Заставляю себя вставать с кровати, заниматься, убирать что-то, что-то мыть, чистить, расчёсывать волосы, что угодно, лишь бы не это моё перманентное положение заваленного горизонта.
Надо познакомиться с кем-то и вместе чем-то занимать моё охуенно свободное от всего время.