суббота, 14 января 2023
Сколько здесь ненависти? Тоски, боли, нытья, соплей, всей этой черни и дряни, всей этой меня?
Я улыбаюсь, слушая музыку. Обещаю себе прощение — тогда, утром. Утро не наступит никогда, верно?
Улыбаюсь, говорю себе: как же я счастлива! Слёзы текут по щекам и кажется ещё чуть-чуть и поверю. Ещё чуть-чуть.
Я улыбаюсь, слушая музыку. Обещаю себе прощение — тогда, утром. Утро не наступит никогда, верно?
Улыбаюсь, говорю себе: как же я счастлива! Слёзы текут по щекам и кажется ещё чуть-чуть и поверю. Ещё чуть-чуть.
суббота, 10 декабря 2022
Съездила прямиком в ад - рейсом туда-обратно - и не написала ни слова.
Провела весь день, танцуя на дне рождения Н., уделанная феником, лишь бы не разрыдаться там, - и ни строчки.
Сожрала вечером таблетку к/я проверить, насколько обхуёвит меня отравление - всё молча, даже не страшно.
Но А. шутит о том, что уволится и уедет домой на пмж и я тут же бегу на всех порах поныть сюда. С каких пор я стала синонимом слова "жалкий"? Полагаю, всё это происходит очень давно.
Думаю, закинуть ли ещё себе таблетку, чтобы мне уж совсем ни о чём не думалось, кроме этой сумасшедшей слабости и кровавой рвоты, или это будет остановка сердечка. В целом-то я вполне неплохо себя чувствую, после вчерашних приколов почка оклемалась, желудок тоже. Правда, сегодня его ожидал новый сюрприз и помноженная на температуру слабость от к/я стучит по вискам болью и желанием сожрать этой гадости ещё, ещё, и напоследок ещё немного. На вкус, к слову, гораздо приятней другой бытовой химии. Правда, чуть более опасен на фоне сердца, но с другой стороны, я хотя бы поберегла желудок, что тоже, считай, своего рода терапия?
Если не брать в рассчёт слабость, боль в висках терпима, к рвоте я привыкла. Хоть и без спецэффектов а-ля Кэрри.
Паранойя во мне говорит что и нг, и эта его ситуация с работой, это обман. Всё чтобы просто уехать подальше. И мне тут даже не за что осуждать. С другой стороны понимаю, что вся моя паранойя растёт как на дрожжах от бесконечного невроза - я уже не знаю, на самом деле, где я, а где это болото, а потому разобраться в собственных мыслях ещё сложнее, чем раньше.
Поняла, насколько наивным было моё предположение, что я приеду и закончу всё там. Я была уверена, что мне хватит на это и воли, и сил. Не учла только что не смотря на моё холодное отношение к родственникам, я не представляю какого это, приехать и умереть у людей, которые считают, что любят тебя. Наивно было предполагать, что я смогу сделать матери настолько больно: не смотря на то, что конфронтация между нами достигла какого-то немыслимого апогея. Я всегда была чужда семье, но теперь между нами пропасть размером с пару-тройку вселенных, и я в этой пропасти абориген, высекающий искры из камня, в надежде достучаться до богов, его породивших. Архетипично, архи типично.
А сделать это здесь - и как оставить С. разбираться с моей роднёй, которая сожрёт его со всем говном за вещи, которые он вообще изменить ни в силах?
Общаемся с ним реже, чем он ходит курить между катками. В общем-то, особо и не о чём. Даже общение с Н. после её дня рождения меня угнетает. Я вообще не понимаю, чего она лезла к нам так яростно, от чего она меня защищала? Разве я хоть слово плохое сказала? Всегда говорила и буду говорить: проблема лишь во мне и моём отношении, человек лично мне ничего плохого не делал никогда. Не поняла сути её действия и где-то на уровне подсознания, очевидно, её виню чёрт знает в чём. Общаться не хочется.
Возможно, общаться не хочется вообще ни с кем, ибо всё не то, но об этом сил думать тоже нет. Хотя казалось бы, откуда во мне вообще силы. Я так это тело изтязала, измучала. Оно, бедное, сколько килограм нервов потеряло? 8? 8. И я продолжаю терять вес и ничего не могу с этим сделать. Я без одежды выгляжу просто жутко. Мне даже прикосновения во время мытья в душе даются с трудом, через неприятие. Я больше не взвешиваюсь, потому что мне страшно смотреть на цифры. Самая низкая цифра моя - 42. С ней у меня накрылись и почки, и желудок, и вся я выглядела как труп. Мне до неё осталось сколько, 2-3 кг?
Я до сих пор вижу себя такой же уродливой, но теперь ещё и местами костлявой, с кожей, которая не понимает, на кой чёрт она вообще нужна на этом куске кости. Бледно-зелёное лицо, выпадающие волосы, кровоточащие дёсна. Поломаные ногти, бесконечные синяки. Я всё ещё не понимаю, откуда берутся силы на то, чтобы заниматься, двигаться. Я пытаюсь пить пищевые добавки, но с попеременным успехом от нервов выблёвываю всё, чем давлюсь за день.
Надо записаться к врачу, потому что закончатся таблетки - и я перестану даже пытаться заботиться о теле. С другой стороны на кой чёрт я этой дряни нажралась сегодня, мне тоже не ясно. Очевидно, из чувства обострённой заботы.
Ладно, я естествоиспытатель. На самом деле мне действительно важно знать, пока я с этим играюсь, какая доза меня размажет по полу, но оставит во мне силы это скрывать. До нового года мне точно нужно выяснить свой предел, я должна знать, сколько дряни в себя могу закинуть чтобы просто исключительно по-христиански самонаказаться без особых следов на теле. Коль я уделала на дне рождения Н. после отъезда всех аж целую пачку, не получив кроме приятной пустоты в голове и бесконечно дёргающихся от пульса конечностей, мне нужно найти какую-то замену таблеткам, рецепт на которые, к сожалению, истёк.
С другой стороны: а чем я только себя не травила, ну? Чем не тыкала, чего не вводила. Мне осталось себя только бутылкой разбитой трахнуть, для каноничности цены совести. И ведь от всего отходила, и даже полусдохшая почка вывозила всегда. И желудок привык к горе таблеток ведь. Срань просто, к чему я тело своё приучила. Когда-нибудь я наскребу в себе сил, чтобы почувствовать, что я могу извиниться хотя бы перед телом. Благо, пока я испытываю ко всей себе одну лишь неприязнь.
Провела весь день, танцуя на дне рождения Н., уделанная феником, лишь бы не разрыдаться там, - и ни строчки.
Сожрала вечером таблетку к/я проверить, насколько обхуёвит меня отравление - всё молча, даже не страшно.
Но А. шутит о том, что уволится и уедет домой на пмж и я тут же бегу на всех порах поныть сюда. С каких пор я стала синонимом слова "жалкий"? Полагаю, всё это происходит очень давно.
Думаю, закинуть ли ещё себе таблетку, чтобы мне уж совсем ни о чём не думалось, кроме этой сумасшедшей слабости и кровавой рвоты, или это будет остановка сердечка. В целом-то я вполне неплохо себя чувствую, после вчерашних приколов почка оклемалась, желудок тоже. Правда, сегодня его ожидал новый сюрприз и помноженная на температуру слабость от к/я стучит по вискам болью и желанием сожрать этой гадости ещё, ещё, и напоследок ещё немного. На вкус, к слову, гораздо приятней другой бытовой химии. Правда, чуть более опасен на фоне сердца, но с другой стороны, я хотя бы поберегла желудок, что тоже, считай, своего рода терапия?
Если не брать в рассчёт слабость, боль в висках терпима, к рвоте я привыкла. Хоть и без спецэффектов а-ля Кэрри.
Паранойя во мне говорит что и нг, и эта его ситуация с работой, это обман. Всё чтобы просто уехать подальше. И мне тут даже не за что осуждать. С другой стороны понимаю, что вся моя паранойя растёт как на дрожжах от бесконечного невроза - я уже не знаю, на самом деле, где я, а где это болото, а потому разобраться в собственных мыслях ещё сложнее, чем раньше.
Поняла, насколько наивным было моё предположение, что я приеду и закончу всё там. Я была уверена, что мне хватит на это и воли, и сил. Не учла только что не смотря на моё холодное отношение к родственникам, я не представляю какого это, приехать и умереть у людей, которые считают, что любят тебя. Наивно было предполагать, что я смогу сделать матери настолько больно: не смотря на то, что конфронтация между нами достигла какого-то немыслимого апогея. Я всегда была чужда семье, но теперь между нами пропасть размером с пару-тройку вселенных, и я в этой пропасти абориген, высекающий искры из камня, в надежде достучаться до богов, его породивших. Архетипично, архи типично.
А сделать это здесь - и как оставить С. разбираться с моей роднёй, которая сожрёт его со всем говном за вещи, которые он вообще изменить ни в силах?
Общаемся с ним реже, чем он ходит курить между катками. В общем-то, особо и не о чём. Даже общение с Н. после её дня рождения меня угнетает. Я вообще не понимаю, чего она лезла к нам так яростно, от чего она меня защищала? Разве я хоть слово плохое сказала? Всегда говорила и буду говорить: проблема лишь во мне и моём отношении, человек лично мне ничего плохого не делал никогда. Не поняла сути её действия и где-то на уровне подсознания, очевидно, её виню чёрт знает в чём. Общаться не хочется.
Возможно, общаться не хочется вообще ни с кем, ибо всё не то, но об этом сил думать тоже нет. Хотя казалось бы, откуда во мне вообще силы. Я так это тело изтязала, измучала. Оно, бедное, сколько килограм нервов потеряло? 8? 8. И я продолжаю терять вес и ничего не могу с этим сделать. Я без одежды выгляжу просто жутко. Мне даже прикосновения во время мытья в душе даются с трудом, через неприятие. Я больше не взвешиваюсь, потому что мне страшно смотреть на цифры. Самая низкая цифра моя - 42. С ней у меня накрылись и почки, и желудок, и вся я выглядела как труп. Мне до неё осталось сколько, 2-3 кг?
Я до сих пор вижу себя такой же уродливой, но теперь ещё и местами костлявой, с кожей, которая не понимает, на кой чёрт она вообще нужна на этом куске кости. Бледно-зелёное лицо, выпадающие волосы, кровоточащие дёсна. Поломаные ногти, бесконечные синяки. Я всё ещё не понимаю, откуда берутся силы на то, чтобы заниматься, двигаться. Я пытаюсь пить пищевые добавки, но с попеременным успехом от нервов выблёвываю всё, чем давлюсь за день.
Надо записаться к врачу, потому что закончатся таблетки - и я перестану даже пытаться заботиться о теле. С другой стороны на кой чёрт я этой дряни нажралась сегодня, мне тоже не ясно. Очевидно, из чувства обострённой заботы.
Ладно, я естествоиспытатель. На самом деле мне действительно важно знать, пока я с этим играюсь, какая доза меня размажет по полу, но оставит во мне силы это скрывать. До нового года мне точно нужно выяснить свой предел, я должна знать, сколько дряни в себя могу закинуть чтобы просто исключительно по-христиански самонаказаться без особых следов на теле. Коль я уделала на дне рождения Н. после отъезда всех аж целую пачку, не получив кроме приятной пустоты в голове и бесконечно дёргающихся от пульса конечностей, мне нужно найти какую-то замену таблеткам, рецепт на которые, к сожалению, истёк.
С другой стороны: а чем я только себя не травила, ну? Чем не тыкала, чего не вводила. Мне осталось себя только бутылкой разбитой трахнуть, для каноничности цены совести. И ведь от всего отходила, и даже полусдохшая почка вывозила всегда. И желудок привык к горе таблеток ведь. Срань просто, к чему я тело своё приучила. Когда-нибудь я наскребу в себе сил, чтобы почувствовать, что я могу извиниться хотя бы перед телом. Благо, пока я испытываю ко всей себе одну лишь неприязнь.
пятница, 11 ноября 2022
Не помню, спала или нет. Спала, кажется, но не помню во сколько уснула. Ночью стало тревожно и страшно, не придумала ничего лучше, чем позвонить М.В. Логично, что в 3 ночи он не взял трубку.
Утром меня разбудил его звонок. Странно, что я до сих пор имею привычку выключать беззвучный режим, ведь.. ну. ведь. В общем, мне он теперь без необходимости особо. Списываюсь с кем либо редко, разве что Н. с завидной регулярностью интересуется моими делами.
Некоторое время говорили с М.В. Рассказала то, что помнила из сна. Как я пыталась пройти мимо собаки, сидящей на цепи, но она из раза в раз бросалась и оказывалась так близко, что мне приходилось отступать назад. Во сне я пыталась объяснить ей, почему она должна меня пропустить, и почему я не пахну как это место, как дом. Объясняла собаке что я давно не живу дома да и дом-то он для меня номинален.
М.В. уточнил, точно ли я хочу в таком состоянии приезжать домой? Я ответила что не хочу. Он спросил, но зачем же ты едешь? Потому что это одна из миллиона вещей, которые делают мне больно, но нужно сделать это, ведь так правильно. Спросил, не хочу ли я хотя бы просто встретиться, когда буду дома. Я как есть сказала, что не вижу в этом смысла. Ну расскажу я ему в общих чертах. Ну попытаемся мы опять натянуть жопу на глобус. А толку? Выпишет он мне лекарства, даже если так. Все эти практики прощения (обоюдно с ним решили, что практики любви рановато применять, я не могу себя убедить даже в половине из тесизов), бесспорно, сработают рано или поздно. Я перестану себя так яро винить, линчевать и заниматься самобичеванием. Допустим. Буду опять принимать седативные и нейролептики, и что они из меня слепят на этот раз?
Я сейчас-то не уверена в том, что я и кто я. Говорили с ним о проблемах с памятью. Он считает, что то, что я постоянно всё забываю, обычный лайфхак мозга почувствовать себя в безопасности, вне болезненных мыслей и чувств. Но это ведёт лишь к тому, что я не понимаю, а кто я, если то, что я помню - лишь крупицы воспоминаний, что мне уже не принадлежат. Он считает, что помнить и быть это вещи разные. Можно не помнить и быть, но я так не считаю. В итоге у меня даже воспоминаний не остаётся. Может, бесполезных. Но они же мои.
М.В. говорит, что это моё состояние автопилота - тоже я. Ну, действительно. Ведь если пилот с ручного управления переходит на автопилот, самолёт не превращается в дракона. И пассажиры его воспринимают ровным счётом так же, как и до этого.
А мне мерзотно. Я не всегда могу вспомнить, чем и как занималась когда-то. Что думала. Что делала. И это я не сказать чтобы сильно на седативных-то была. Первый семестр обучения я вообще не помню, как и не помню, что я делала и как себя вела. Чем больше думаю об этом, тем сильнее тоска. Какая-то вымученая жизнь.
Начну лечиться опять - в очередной раз - вот кем я стану? Кто я сейчас, если всё во мне, лишь знаки, даже не знаки, а тени от знаков. Я буквально лицо общества театра. Не имею в себе будто бы совсем ничего, кроме бесконечных проекций образов. Симулякр.
Мне кажется, в Хари было больше жизни и честности, чем во мне. Все эти мои практики-хуяктики: давай, убеди себя перед зеркалом что заслуживаешь прощения. Или убеди без. Пытайся не ненавидеть каждое слово своё, попробуй. А потом шути, улыбайся, смейся — здесь мы показываем другую роль. Ври себе, ври всем, пока не поверишь. А потом пугайся слова ложь и говори, что это не ложь, это правда.
М.В. говорит что реальность всегда субьективна. Не нужно быть к себе строгой: все играют роли, все носят маски. Если нужно себе каждый день врать, чтобы существовать дальше, нужно врать, пока не поверишь. Тогда эта ложь станет реальностью. Ну, переживу я этот очередной цикл. Потом случится какое-то говно, или не случится, потому что сама я говноподобная субстанция, способная себе палку в колесо пихнуть по локоть. И что, опять начинай с начала? Какой в этом смысл, кроме самого очевидного, на который мне нас-ра-ть?
Мне на лбу надо эпитафию выбить: она пыталась жить, но тот, кто сказал что попытка не пытка, оказался лжецом.
Надо взять себя в руки. Мне же не 5.. так. В общем. В руки-то себя взять в любом случае надо. Мне страшно ехать домой. И если я оттуда вернусь, то вернусь ещё более изуродованной и покалеченной. А это всего лишь место, всего лишь люди. Что в этом такого сложного? Жалкое существо.
Надо взять себя в руки, и прежде чем что либо говорить или писать, думать. Насколько быстро я почувствую себя лишней в очередной раз. Ещё лучше - не думать вовсе. Перестать бояться потерять последнее с ним общение, если это случится - будет, само собой, больно. Но зачем думать о том, что делает больно сейчас. Привкакдел это тоже своего рода общение. Я ничего особо и не жду, мне просто надо почаще думать, что я пишу и кому это пишу. И никому не писать этого. Вот и всё.
Терпение и труд мозг в порошок сотрут, казалось бы. Хорошо жить без мозга.
Шла с магазина домой, пришло восторженное сообщение от Н., которая с нетерпением ждёт нашей встречи. Стало тепло и приятно. Я так подумала, любовь, это, конечно, круто но если мне то просто больно, но вы пробовали дружбу? Человек рад мне и способен написать, что рад и ждёт. И каждое её привкакдел с таким количеством тепла и заботы. Она пробирается через всю мою паранойю и ощущение себя лишней, будто бы давая мне почувствовать другое: ты здесь и ты мне нужна. Вероятно, я бы всё таки тогда сделала то, что хотела. Не сказать, что не жалею, но мне так хотя бы не стыдно теперь. Но она сказала про свой д.р. и мне стало так стыдно. Не хочу чтобы кто-то после думал, что мог бы всё изменить. Мог бы помочь. Мне кажется, когда решаешь что с тебя хватит, то тут уже никакими словами ничего не спасти, ибо нечего спасать.
Мне нельзя об этом думать, и, само собой, я об этом не думаю. Но порой представляю, что я исчезаю из жизни всех, кто меня знал, так же легко как мои воспоминания. И тогда я думаю о том, что теперь мне не перед ем испытывать стыд, вину. Теперь я вправе поступить правильно для себя.
Я не думаю об этом, а завтра не буду думать вообще ни о чём. Никаких телефонов, приклеенных к руке, никаких уведомлений. Ну, хотя бы попытаюсь. Ничего. Постараюсь писать и говорить только тщательно обо всём подумав. По.ста.ра.ю.сь.
Утром меня разбудил его звонок. Странно, что я до сих пор имею привычку выключать беззвучный режим, ведь.. ну. ведь. В общем, мне он теперь без необходимости особо. Списываюсь с кем либо редко, разве что Н. с завидной регулярностью интересуется моими делами.
Некоторое время говорили с М.В. Рассказала то, что помнила из сна. Как я пыталась пройти мимо собаки, сидящей на цепи, но она из раза в раз бросалась и оказывалась так близко, что мне приходилось отступать назад. Во сне я пыталась объяснить ей, почему она должна меня пропустить, и почему я не пахну как это место, как дом. Объясняла собаке что я давно не живу дома да и дом-то он для меня номинален.
М.В. уточнил, точно ли я хочу в таком состоянии приезжать домой? Я ответила что не хочу. Он спросил, но зачем же ты едешь? Потому что это одна из миллиона вещей, которые делают мне больно, но нужно сделать это, ведь так правильно. Спросил, не хочу ли я хотя бы просто встретиться, когда буду дома. Я как есть сказала, что не вижу в этом смысла. Ну расскажу я ему в общих чертах. Ну попытаемся мы опять натянуть жопу на глобус. А толку? Выпишет он мне лекарства, даже если так. Все эти практики прощения (обоюдно с ним решили, что практики любви рановато применять, я не могу себя убедить даже в половине из тесизов), бесспорно, сработают рано или поздно. Я перестану себя так яро винить, линчевать и заниматься самобичеванием. Допустим. Буду опять принимать седативные и нейролептики, и что они из меня слепят на этот раз?
Я сейчас-то не уверена в том, что я и кто я. Говорили с ним о проблемах с памятью. Он считает, что то, что я постоянно всё забываю, обычный лайфхак мозга почувствовать себя в безопасности, вне болезненных мыслей и чувств. Но это ведёт лишь к тому, что я не понимаю, а кто я, если то, что я помню - лишь крупицы воспоминаний, что мне уже не принадлежат. Он считает, что помнить и быть это вещи разные. Можно не помнить и быть, но я так не считаю. В итоге у меня даже воспоминаний не остаётся. Может, бесполезных. Но они же мои.
М.В. говорит, что это моё состояние автопилота - тоже я. Ну, действительно. Ведь если пилот с ручного управления переходит на автопилот, самолёт не превращается в дракона. И пассажиры его воспринимают ровным счётом так же, как и до этого.
А мне мерзотно. Я не всегда могу вспомнить, чем и как занималась когда-то. Что думала. Что делала. И это я не сказать чтобы сильно на седативных-то была. Первый семестр обучения я вообще не помню, как и не помню, что я делала и как себя вела. Чем больше думаю об этом, тем сильнее тоска. Какая-то вымученая жизнь.
Начну лечиться опять - в очередной раз - вот кем я стану? Кто я сейчас, если всё во мне, лишь знаки, даже не знаки, а тени от знаков. Я буквально лицо общества театра. Не имею в себе будто бы совсем ничего, кроме бесконечных проекций образов. Симулякр.
Мне кажется, в Хари было больше жизни и честности, чем во мне. Все эти мои практики-хуяктики: давай, убеди себя перед зеркалом что заслуживаешь прощения. Или убеди без. Пытайся не ненавидеть каждое слово своё, попробуй. А потом шути, улыбайся, смейся — здесь мы показываем другую роль. Ври себе, ври всем, пока не поверишь. А потом пугайся слова ложь и говори, что это не ложь, это правда.
М.В. говорит что реальность всегда субьективна. Не нужно быть к себе строгой: все играют роли, все носят маски. Если нужно себе каждый день врать, чтобы существовать дальше, нужно врать, пока не поверишь. Тогда эта ложь станет реальностью. Ну, переживу я этот очередной цикл. Потом случится какое-то говно, или не случится, потому что сама я говноподобная субстанция, способная себе палку в колесо пихнуть по локоть. И что, опять начинай с начала? Какой в этом смысл, кроме самого очевидного, на который мне нас-ра-ть?
Мне на лбу надо эпитафию выбить: она пыталась жить, но тот, кто сказал что попытка не пытка, оказался лжецом.
Надо взять себя в руки. Мне же не 5.. так. В общем. В руки-то себя взять в любом случае надо. Мне страшно ехать домой. И если я оттуда вернусь, то вернусь ещё более изуродованной и покалеченной. А это всего лишь место, всего лишь люди. Что в этом такого сложного? Жалкое существо.
Надо взять себя в руки, и прежде чем что либо говорить или писать, думать. Насколько быстро я почувствую себя лишней в очередной раз. Ещё лучше - не думать вовсе. Перестать бояться потерять последнее с ним общение, если это случится - будет, само собой, больно. Но зачем думать о том, что делает больно сейчас. Привкакдел это тоже своего рода общение. Я ничего особо и не жду, мне просто надо почаще думать, что я пишу и кому это пишу. И никому не писать этого. Вот и всё.
Терпение и труд мозг в порошок сотрут, казалось бы. Хорошо жить без мозга.
Шла с магазина домой, пришло восторженное сообщение от Н., которая с нетерпением ждёт нашей встречи. Стало тепло и приятно. Я так подумала, любовь, это, конечно, круто но если мне то просто больно, но вы пробовали дружбу? Человек рад мне и способен написать, что рад и ждёт. И каждое её привкакдел с таким количеством тепла и заботы. Она пробирается через всю мою паранойю и ощущение себя лишней, будто бы давая мне почувствовать другое: ты здесь и ты мне нужна. Вероятно, я бы всё таки тогда сделала то, что хотела. Не сказать, что не жалею, но мне так хотя бы не стыдно теперь. Но она сказала про свой д.р. и мне стало так стыдно. Не хочу чтобы кто-то после думал, что мог бы всё изменить. Мог бы помочь. Мне кажется, когда решаешь что с тебя хватит, то тут уже никакими словами ничего не спасти, ибо нечего спасать.
Мне нельзя об этом думать, и, само собой, я об этом не думаю. Но порой представляю, что я исчезаю из жизни всех, кто меня знал, так же легко как мои воспоминания. И тогда я думаю о том, что теперь мне не перед ем испытывать стыд, вину. Теперь я вправе поступить правильно для себя.
Я не думаю об этом, а завтра не буду думать вообще ни о чём. Никаких телефонов, приклеенных к руке, никаких уведомлений. Ну, хотя бы попытаюсь. Ничего. Постараюсь писать и говорить только тщательно обо всём подумав. По.ста.ра.ю.сь.
четверг, 10 ноября 2022
В очередной раз проснулась от кошмара.
Снился вчерашний (позавчерашний? когда он был?) день. Где мы стояли в книжном, говорили о чём-то, но я всё видела точно со стороны. И я сама себе казалась незнакомой. Я не узнавала себя, но понимала почему-то, что это я. А. поправляет мне волосы и даже со стороны — мне приятно. Всё слишком яркое, забелённое, картинка размывается и я чувствую прикосновение к плечу: оборачиваюсь, а это А. Он не смотрит на меня, что-то говорит, но я не слышу. Он быстро печатает сообщение на телефоне, я щурюсь от бьющего отовсюду света и переспрашиваю его опять и опять. Он наконец поднимает на меня глаза, разворачивает экран телефона, но я не могу разобрать слов и там тоже. Голова начинает кружиться, свет начинает мигать и я ощущаю тошноту, подступающую к горлу. Всё пространство будто начинает таять, как пластилин на солнце, я чувствую как тело слабеет, пытаюсь ухватиться за руку А., но его нет рядом, он стоит опять там, далеко, с человеком, в котором я не узнаю себя и тут я падаю.
Просыпаюсь на кровати одна: в комнате темно, но горит красным светом лампа. Думаю о сне, пытаюсь вспомнить, сколько сейчас времени примерно, но прежде, чем успеваю задать этот вопрос колонке, слышу ритмичное щёлканье доносящееся из-за двери. звук странный, неестественный, будто за дверью длинный коридор с хорошей акустикой. Щелчки раздаются ближе, и ближе, эхо становится громким, я чувствую, что мне страшно, пытаюсь встать с кровати, но дверь открывается быстрее. Заходит М. Я не помню его лица, но точно знаю, что это он. У него в руках ножницы, старые железные ножницы, которыми он щёлкает. Вместо лица у него словно густой тёмный туман, однако я точно знаю, кто это.
Он что-то говорит мне, подходя ближе, и залезая на кровать, я инстинктивно пытаюсь отползти, но оказываюсь лежащей прямо под ним, и руки мои крепко прижаты к кровати девушками, лиц которых я не вижу, но знаю, это тоже я.
он говорит, говорит, говорит, держит меня за шею одной рукой, а другой примеряется то ли к горлу, то ли к грудной клетке. Я пытаюсь закричать, но у меня пропадает голос, а тело слабеет от любой попытки пошевелиться.
Он толкает какую-то пафосную речь, но я не понимаю её смысла, речь распадается на куски, даже не на слова и не на звуки, просто на белый шум, щёлканье эхом отдаёт в голове и я хочу кричать, но выходит лишь слабый хрип. Я шепотом спрашиваю его: откуда ты взялся здесь? Почему ты здесь?
Он злится, либо смеётся, либо кричит, я не понимаю ничего и начинаю плакать. Когда я оставляю всякие попытки освободиться, он вонзает мне в солнечное сплетение ножницы и я от неожиданности кричу, но звука тоже нет, только странный треск, похожий на электричество. Крови нет, мне больно, я чувствую как он словно ткань разрезает грудину, голова кружится и в глазах темнеет. Я хриплю и некоторое время просто слушаю громкий стук своего сердца в голове, слабость ведёт практически к обмороку, и мне очень хочется отключиться. Но в последний момент всё исчезает. Я чувствую как что-то копошится внутри меня, вытекает или выползает, а сознание обретает вновь ясность. Тело слабое и я пытаюсь приподнять голову, чтобы понять, в чём дело. Но всё, что я вижу, его, сидящего на мне и тёмную грязную жижу, вытекающую из моей вспоротой грудной клетки.
Это тёмное пятно расползается по мне, течёт по плечам, рукам, затекает к шее, скапливается в ложбинке между ключицами. оно липкое и горячее. Ползёт по лицу, но мне будто уже всё равно. Я смотрю в бок, там, где мою руку прижимаю такая же я, только без лица. Она смотрит на меня и говорит, а я, неожиданно для себя, понимаю её: ты никогда никуда не уезжала. Ты всё ещё здесь. Всего остального не было.
Я хочу ей ответить, но жижа затекает мне в рот и у меня нет сил больше сопротивляться. Я смотрю на неё, она уже не держит мою руку, просто сидит. И на месте лица постепенно появляются смутно знакомые мне черты.
Я просыпаюсь ещё раз. Мне страшно, сердце стучит как сумасшедшее. Смотрю на время: 5-ый час утра. Ещё темно, но мне не хочется спать. Темнота вокруг кажется липким грязным продолжением сна, поэтому я аккуратно выскальзываю из кровати и иду на кухню. Там я слушаю музыку, смотрю какую-то ерунду и просто смотрю в окно где-то с час-полтора. Вернувшись в постель не могу уснуть до будильника.
Встаю, иду в душ, куда приходит С., удивлённый моим ранним подьёмом. Я напоминаю, что он сам просил меня сьездить в больницу пораньше. Он извиняется, отвечая, что уже всё решил сам. Я пожимаю плечами и остаюсь в душе. Мы с Н. некоторое время общаемся, пока я сохну, затем я опять засыпаю. Мне вновь снится книжный, но сон быстро утекает оттуда, однако, не имея за собой кошмаров прошлого и настоящего.
Чувствую себя мерзко. Днём звонит мама и я пару минут просто молча пялюсь в экран. Мне самой нужно было задать ей пару вопросов, потому что я опять забыла, куда закинула её сообщение с подарками племянникам, но говорить сил нет абсолютно. Переборов себя, всё таки беру трубку. Звонит и отец, и мама, я скомкано общаюсь с ними. Мама в своём обычно стиле рассказывает, кто умер на этот раз и интересуется у меня о М, не знаю ли я, призвали его или нет. Это напоминает мне о кошмаре ночью и мне вновь становится не по себе. Откуда мне знать что либо о нём, мы не общаемся и находимся в миллионе световых лет от понимания друг друга и в километрах расстояния между нами. Надеюсь, у него всё в порядке. Отвечаю маме, что подобные вещи обычно как почтовый голубь доставляет мне она.
Мы общаемся, отец будто бы огорчённо говорит о том, что давно меня не слышал. Ага, в последний раз слышал меня когда я приезжала домой. Года два прошло, вероятно. А он-то и не особо пытался услышать даже когда я была дома. Отвечаю отстранённо и вежливо, дабы не портить настроение никому. Моё, в прочем, изгажено с самой ночи.
С А. толком и не общаемся. Или общаемся и это толк. Не научилась в этом разбираться до сих пор. Писать ему что-то про себя не особо хочется: зачем этот негатив лишний раз. Не хочу чтобы он думал, будто со мной что-то не так. Не хочу грузить его ни проблемами, ни своим негативом. Всё ещё ощущаю себя лишней в его жизни. Стараюсь думать, что это лишь паранойя и апатия. Лишний раз стараюсь не думать ничего, тем более не думать о нём. Как болванчик обрываю себя на любой даже самой нейтральной мысли и думаю "вот бы чтобы у тебя было всё хорошо" и ей богу, ему скоро начнёт икаться. Надеюсь, что не начнёт.
Сегодня не тошнило. Готовила ужин, пока смешивала сыр с сметаной стало мерзко и неприятно. Некоторое время уговаривала себя начать резать курицу. Но тошноты не было. С утра выпила пол стакана растворимого супа. Минут десять выковыривала из него зелень под подозрительным взором С. В прочем, он ничего не спросил.
Сходила в магазин, приготовила ужин, помыла посуду. В целом, как будто бы даже пользу принесла. Но в остальном такой же овощ и дегенерат.
Думаю о том, чтобы найти какого-то человека, с которым я могла бы проводить время в сети. Общаться и играть во что-то, или смотреть фильмы. Что-нибудь обсуждать, в чём-то поддерживать. У меня нет желания кому-то там выворачивать наизнанку себя в попытках поныться, абсолютно нет. Не хочу чтобы кто-то думал об этом или видел меня вот такой.
Хочу просто человека, с которым можно проводить свободное время. Проводить досуг. Чем доольше я одна, тем больше я себя гноблю и унижаю. Тем больше я думаю о том, о чём не нужно. У меня так много близких и, казалось бы, особенно близкий А., мы же близки? И тем не менее, я не хочу ни к кому навязываться. Не хочу чтобы кто-то думал, что со мной что-то не так.
Мне не одиноко быть одной, когда мы все разбегаемся по делам, закончив дела игровые, мне нормально. Если бы не пиздлявый голосок, рассказывающий мне каждый день о том, какая я бесполезная хуёвая дрянь и лучше бы мне с собой закончить.
На фильмы не могу отвлечься. На книги тоже. Музыка неплохо помогает, но я гноблю себя каждый раз, когда просто сижу и слушаю её. Заставляю себя вставать с кровати, заниматься, убирать что-то, что-то мыть, чистить, расчёсывать волосы, что угодно, лишь бы не это моё перманентное положение заваленного горизонта.
Надо познакомиться с кем-то и вместе чем-то занимать моё охуенно свободное от всего время.
Снился вчерашний (позавчерашний? когда он был?) день. Где мы стояли в книжном, говорили о чём-то, но я всё видела точно со стороны. И я сама себе казалась незнакомой. Я не узнавала себя, но понимала почему-то, что это я. А. поправляет мне волосы и даже со стороны — мне приятно. Всё слишком яркое, забелённое, картинка размывается и я чувствую прикосновение к плечу: оборачиваюсь, а это А. Он не смотрит на меня, что-то говорит, но я не слышу. Он быстро печатает сообщение на телефоне, я щурюсь от бьющего отовсюду света и переспрашиваю его опять и опять. Он наконец поднимает на меня глаза, разворачивает экран телефона, но я не могу разобрать слов и там тоже. Голова начинает кружиться, свет начинает мигать и я ощущаю тошноту, подступающую к горлу. Всё пространство будто начинает таять, как пластилин на солнце, я чувствую как тело слабеет, пытаюсь ухватиться за руку А., но его нет рядом, он стоит опять там, далеко, с человеком, в котором я не узнаю себя и тут я падаю.
Просыпаюсь на кровати одна: в комнате темно, но горит красным светом лампа. Думаю о сне, пытаюсь вспомнить, сколько сейчас времени примерно, но прежде, чем успеваю задать этот вопрос колонке, слышу ритмичное щёлканье доносящееся из-за двери. звук странный, неестественный, будто за дверью длинный коридор с хорошей акустикой. Щелчки раздаются ближе, и ближе, эхо становится громким, я чувствую, что мне страшно, пытаюсь встать с кровати, но дверь открывается быстрее. Заходит М. Я не помню его лица, но точно знаю, что это он. У него в руках ножницы, старые железные ножницы, которыми он щёлкает. Вместо лица у него словно густой тёмный туман, однако я точно знаю, кто это.
Он что-то говорит мне, подходя ближе, и залезая на кровать, я инстинктивно пытаюсь отползти, но оказываюсь лежащей прямо под ним, и руки мои крепко прижаты к кровати девушками, лиц которых я не вижу, но знаю, это тоже я.
он говорит, говорит, говорит, держит меня за шею одной рукой, а другой примеряется то ли к горлу, то ли к грудной клетке. Я пытаюсь закричать, но у меня пропадает голос, а тело слабеет от любой попытки пошевелиться.
Он толкает какую-то пафосную речь, но я не понимаю её смысла, речь распадается на куски, даже не на слова и не на звуки, просто на белый шум, щёлканье эхом отдаёт в голове и я хочу кричать, но выходит лишь слабый хрип. Я шепотом спрашиваю его: откуда ты взялся здесь? Почему ты здесь?
Он злится, либо смеётся, либо кричит, я не понимаю ничего и начинаю плакать. Когда я оставляю всякие попытки освободиться, он вонзает мне в солнечное сплетение ножницы и я от неожиданности кричу, но звука тоже нет, только странный треск, похожий на электричество. Крови нет, мне больно, я чувствую как он словно ткань разрезает грудину, голова кружится и в глазах темнеет. Я хриплю и некоторое время просто слушаю громкий стук своего сердца в голове, слабость ведёт практически к обмороку, и мне очень хочется отключиться. Но в последний момент всё исчезает. Я чувствую как что-то копошится внутри меня, вытекает или выползает, а сознание обретает вновь ясность. Тело слабое и я пытаюсь приподнять голову, чтобы понять, в чём дело. Но всё, что я вижу, его, сидящего на мне и тёмную грязную жижу, вытекающую из моей вспоротой грудной клетки.
Это тёмное пятно расползается по мне, течёт по плечам, рукам, затекает к шее, скапливается в ложбинке между ключицами. оно липкое и горячее. Ползёт по лицу, но мне будто уже всё равно. Я смотрю в бок, там, где мою руку прижимаю такая же я, только без лица. Она смотрит на меня и говорит, а я, неожиданно для себя, понимаю её: ты никогда никуда не уезжала. Ты всё ещё здесь. Всего остального не было.
Я хочу ей ответить, но жижа затекает мне в рот и у меня нет сил больше сопротивляться. Я смотрю на неё, она уже не держит мою руку, просто сидит. И на месте лица постепенно появляются смутно знакомые мне черты.
Я просыпаюсь ещё раз. Мне страшно, сердце стучит как сумасшедшее. Смотрю на время: 5-ый час утра. Ещё темно, но мне не хочется спать. Темнота вокруг кажется липким грязным продолжением сна, поэтому я аккуратно выскальзываю из кровати и иду на кухню. Там я слушаю музыку, смотрю какую-то ерунду и просто смотрю в окно где-то с час-полтора. Вернувшись в постель не могу уснуть до будильника.
Встаю, иду в душ, куда приходит С., удивлённый моим ранним подьёмом. Я напоминаю, что он сам просил меня сьездить в больницу пораньше. Он извиняется, отвечая, что уже всё решил сам. Я пожимаю плечами и остаюсь в душе. Мы с Н. некоторое время общаемся, пока я сохну, затем я опять засыпаю. Мне вновь снится книжный, но сон быстро утекает оттуда, однако, не имея за собой кошмаров прошлого и настоящего.
Чувствую себя мерзко. Днём звонит мама и я пару минут просто молча пялюсь в экран. Мне самой нужно было задать ей пару вопросов, потому что я опять забыла, куда закинула её сообщение с подарками племянникам, но говорить сил нет абсолютно. Переборов себя, всё таки беру трубку. Звонит и отец, и мама, я скомкано общаюсь с ними. Мама в своём обычно стиле рассказывает, кто умер на этот раз и интересуется у меня о М, не знаю ли я, призвали его или нет. Это напоминает мне о кошмаре ночью и мне вновь становится не по себе. Откуда мне знать что либо о нём, мы не общаемся и находимся в миллионе световых лет от понимания друг друга и в километрах расстояния между нами. Надеюсь, у него всё в порядке. Отвечаю маме, что подобные вещи обычно как почтовый голубь доставляет мне она.
Мы общаемся, отец будто бы огорчённо говорит о том, что давно меня не слышал. Ага, в последний раз слышал меня когда я приезжала домой. Года два прошло, вероятно. А он-то и не особо пытался услышать даже когда я была дома. Отвечаю отстранённо и вежливо, дабы не портить настроение никому. Моё, в прочем, изгажено с самой ночи.
С А. толком и не общаемся. Или общаемся и это толк. Не научилась в этом разбираться до сих пор. Писать ему что-то про себя не особо хочется: зачем этот негатив лишний раз. Не хочу чтобы он думал, будто со мной что-то не так. Не хочу грузить его ни проблемами, ни своим негативом. Всё ещё ощущаю себя лишней в его жизни. Стараюсь думать, что это лишь паранойя и апатия. Лишний раз стараюсь не думать ничего, тем более не думать о нём. Как болванчик обрываю себя на любой даже самой нейтральной мысли и думаю "вот бы чтобы у тебя было всё хорошо" и ей богу, ему скоро начнёт икаться. Надеюсь, что не начнёт.
Сегодня не тошнило. Готовила ужин, пока смешивала сыр с сметаной стало мерзко и неприятно. Некоторое время уговаривала себя начать резать курицу. Но тошноты не было. С утра выпила пол стакана растворимого супа. Минут десять выковыривала из него зелень под подозрительным взором С. В прочем, он ничего не спросил.
Сходила в магазин, приготовила ужин, помыла посуду. В целом, как будто бы даже пользу принесла. Но в остальном такой же овощ и дегенерат.
Думаю о том, чтобы найти какого-то человека, с которым я могла бы проводить время в сети. Общаться и играть во что-то, или смотреть фильмы. Что-нибудь обсуждать, в чём-то поддерживать. У меня нет желания кому-то там выворачивать наизнанку себя в попытках поныться, абсолютно нет. Не хочу чтобы кто-то думал об этом или видел меня вот такой.
Хочу просто человека, с которым можно проводить свободное время. Проводить досуг. Чем доольше я одна, тем больше я себя гноблю и унижаю. Тем больше я думаю о том, о чём не нужно. У меня так много близких и, казалось бы, особенно близкий А., мы же близки? И тем не менее, я не хочу ни к кому навязываться. Не хочу чтобы кто-то думал, что со мной что-то не так.
Мне не одиноко быть одной, когда мы все разбегаемся по делам, закончив дела игровые, мне нормально. Если бы не пиздлявый голосок, рассказывающий мне каждый день о том, какая я бесполезная хуёвая дрянь и лучше бы мне с собой закончить.
На фильмы не могу отвлечься. На книги тоже. Музыка неплохо помогает, но я гноблю себя каждый раз, когда просто сижу и слушаю её. Заставляю себя вставать с кровати, заниматься, убирать что-то, что-то мыть, чистить, расчёсывать волосы, что угодно, лишь бы не это моё перманентное положение заваленного горизонта.
Надо познакомиться с кем-то и вместе чем-то занимать моё охуенно свободное от всего время.
Думаю о том, что моя неловкость, внешность, внуреннее содержимое, всё будто бы было создано для какой-то нелепой второстепенной роли страшной подружки у страшной подружки главной героини. Роль уродливого дерева там, справа.
Как таракан без лапки, забавный бедолага. Не прибивать же его тапком?
Это деструктивные мысли, придётся с ними бороться о5. Это деструктивные чувства, но вот если для меня это так, выходит, так оно и есть же? Вот она, моя осязаемая реальность. Почему-то посмеялась через сопли. От тошноты меня, само собой, сразу в слёзы. С завтрашнего дня о5 начинаем отсчёт от дней без соплей? Хах. Или хых. Как ответил бы он на все эти мои пиздострадашки. Да или не ответил бы вовсе.
Как таракан без лапки, забавный бедолага. Не прибивать же его тапком?
Это деструктивные мысли, придётся с ними бороться о5. Это деструктивные чувства, но вот если для меня это так, выходит, так оно и есть же? Вот она, моя осязаемая реальность. Почему-то посмеялась через сопли. От тошноты меня, само собой, сразу в слёзы. С завтрашнего дня о5 начинаем отсчёт от дней без соплей? Хах. Или хых. Как ответил бы он на все эти мои пиздострадашки. Да или не ответил бы вовсе.
Ждала этого дня с той самой напишутебенанедели и вот он, закончился. Прошёл. Если бы у дождя были ноги, да?
Ночью почти не спала. В целом вполне себе безболезненная бессонница: думала о чём-то, под утро задремала на пару часов. Ближе к 12 устала мучать себя попытками сна и лежала, слушая музыку. В последнее время всё чаще и чаще я сплю именно в музыкальном сопровождении.
Не занималась ни-че-м, мерзко. Послонялась по дому, закинула вещи в стирку. Перебрала посуду, помыла. Села пересматривать дквз, залипла в окно. Пересмотрела ещё, ещё, ещё.. Хотела выйти пройтись, но почему-то не решилась. Ждала когда ответит на счёт времени и месте встречи. Почистила галерею телефона. Блеванула чёрти чем. Вернулся с больницы С.
Дождалась ответа. Сидела, не понимая, стоит ли идти? Голова как в тумане. Н. написала мне, справляясь о самочувствие. Стало неловко за себя но приятно, что она вновь интересуется. Улыбнулась, перечитывая её сообщения. Зашла в диалог с А. Задумалась о том, зачем я пишу так много. Стало некомфортно. Глупые какие-то правила: не больше двух вопросов за раз, не писать письма-полотна, не лезть лишний раз не в своё дело, не, не, не, не. С другой стороны, ну. А к чему я вообще так много пишу? Вот оно кому надо? Никому.
Старалась не пить, чтобы не было тошноты, мало ли. Вдруг это и от жидкости? Тоскливо посмотрела на корвалол. Думала, какая разница, с ним я или без, если я одинаково растение? С другой стороны, так я хотя бы не совсем в другом мире. Решила, лучше без.
Сходила в душ. Нашла единственную кофту, не нуждающуюся в глажке, но не нашла штанов. Из всего своего космического набора платьев выбрала то, что наиболее мерзко и отвратительно сидит на мне. Удовлетворённо отметила, что возможно дело не в платье. Посмотрела в зеркало. Затошнило сильней. Захотелось залезть в горячий душ и сидеть там пока кожа и мясо не слезет с костей. Начала проговаривать про себя эти все злоебучие практики любви к себе, и примерно на второй строчке психанула, пнув зеркало ногой. А зеркало-то причём?
На улице уже стемнело. Не холодно, не смотря на то, что я предусмотрительно закутала себя во всё самое тёплое, что могло вывалиться из шкафа. Рассеяно думала о том, что вероятней всего заблужусь и не дойду. Будет забавно искаться тут. Но не пришлось.
Не помню, когда в последний раз улыбалась просто так, потому что внутри радостно. Встретились, неловко обнялись и пошли на прогулку. Мысли в голове спутались и говорить было как-то непривычно тяжело. Хотя меня-то? Чёрт заткнёшь. Ходили по таким знакомым старым местам. Стало тоскливо и больно. Улыбнулась, подумала что в целом, тоскливо и больно ещё можно потерпеть. Много молчали, я не могла разобрать, это вот уютное молчание или то самое неловко-угнетающее? В любом случае, мне не было плохо молчать.
Вроде б и больно, а всё равно так славно проводить время вместе. А. в целом не изменяя себе периодически залипал в телефон, общаясь ну с кем же ещё? С человеком, который ему подходит примерно в полтора миллиона тенге раз, верно? Верно, подумала я. Ему вообще гулять-то со мной не в тягость? Не ради вежливости ли это? Наверняка там каждый раз что-то важное, но какая-то мерзкая часть меня бесконечно жужжит над ухом: важнее чем то, что ты пишешь, и что висит непрочитанным или висит неотвеченным часами. Мысль мелочная и мерзонькая, как муха. Хотелось её прихлопнуть, но я рационально посмотрела на неё и подумала: боже мой, учитывая выдаваемый мною бред, даже рассылка от санлайта может быть более информативной и полезной. Мысль прибивать тапком логики не стала, просто убрала в копилочку вещей, которыми как палкой можно в себя потыкать на досуге, если мне вдруг станет больно растягиваться, больно вставать, больно что угодно.
Гуляли, я шла и думала: а кто я вообще такая, чтобы ну. Отвечать мне сразу же? Тут хотя бы не как с Н. - не молчит сутками, вроде бы это уже хорошо. Улыбнулась и подумала, что мне особо больше и не нужно. То, что я чего-то там фантомно жду, так это не правда, вовсе не жду. Мы общаемся и всё хорошо. Тык.тык.тык.тык.тык пилик вайбера в дс. тыктыктыктыктыктктыктык во время встречи. пилик.
Подумала, что рада, что у него есть такой близкий человек. Начала так же залипать в телефон, просто чтобы не отсвечивать своим лицом, как собака наблюдающим, как он печатает. Ты же слушаешь, о чём я? Ну и чудно.
Написала Н. Как правило я на встречах только информирую о себе или спрашиваю что либо, а тут мне почему-то захотелось написать ей, чтобы она своим светлым ответом отогрела мои замёрзшие мысли. Н. спросила, справляюсь ли я, не нужна ли помощь? Мне стало и тепло, и легко.
Замечательно, конечно, погуляли. Если бы не мои пробелы в голове, было бы вообще прекрасно. Сколько времени пройдёт, когда я превращусь в человка, которого никто из людей, что мне так близки, не узнают? Да и что это за человек-то вообще и человек ли?
Почему билет в один конец? Потому что я не хочу возвращаться. Думаю, закончить всё там, если останусь вот такой слабой. Думаю всё закончить.
Глупости, конечно. Как я так с Н. поступлю? Вот тебе и подарочек. Мне бы подарочек на нг такой: отпустите меня, пожалуйста. Мне в себе невыносимо. Хочется в другое место. Я бы отпустила вот так? Чувствуя, как чувствую я, отпустила бы? Не хочу никому неприятностей, боли, страданий, но отпустила бы я сама. Не знаю. Думаю, что как минимум понимала бы подобное желание. Думаю, что не знаю этого человека, что внутри. Аморально, грязно, мерзко. Всё, что у меня не было бы, я разрушила.
Попялилась в диалог 20 минут. Порадовалась за что-то, но не поняла за что. Побила себя на всякий случай подставкой для чашки. Опять стало радостно. Теперь страшно. Теперь радостно. Теперь, кажется, я плачу. Но мне так смешно, до того мне славно и светло! Так мне хочется прыгать и бегать. Или лечь.
Это гормоны всё скачут. Или сахар. Опять вырвало. Посмеялась ещё немного. Сопли в крови, потому что губа опять в мясо. Смешно всё это и так потешно. Самонаказалась чашкой и вроде как всё закончилось.
Остаточный смех внутри то ли болит, то ли рёбра щекочет. До того это всё смешно и забавно, смотрю со стороны как мечусь здесь по комнате. Выгляжу словно животное в зоопарке.
Обрадовалась чему-то опять. о5.о5.о5.о5.о5.
Буду играть в мемо. Попробую что-то. Буду длать.
понедельник, 07 ноября 2022
Не помню вчерашний день практически полностью. В целом, вряд ли он отличался чем-то от череды таких же пустых и серых будней, которыми я живу, поэтому потерей подобное называть не приходится.
Помню, что легла спать, но не спала, когда пришёл С. Я что-то ему сказала, кажется, про окно, и он удивлённо спросил, почему мой голос такой бодрый. Не вижу в этом вопросе ни смысла, ни возможного варианта ответа.
Было темно, и в голове крутилась одна и та же мысль, чёрт знает откуда взявшаяся: чайник, чайник, чайник, надо налить воды в чайник. Я лежала, во рту противная горечь, уже ставшая почти привычной, и думала о чайнике и воде. Думала, если не усну, то обязательно встану, чтобы попить воды и набрать воды в чайник. Прозвенел будильник С.
Лежала, не понимая, это ошибка или наступило утро? Я так долго думала об этом что задремала? Или то, что казалось ночью, не являлось таковой? Встала, налила воды в чайник. Легла обратно. Пару часов (кажется) ворочилась. Думала, думала, думала. Надо перестать цепляться за эти чувства и думать о них. Но я же сколько лет себе это говорила? Отрицала, прятала, пыталась избавиться. Затем приняла, потому что казалось.. казалось взаимным и не было сил и желания противостоять. В любом случае, я там, где есть, потому что это решение или ошибка или что бы это ни было, привело меня в данную точку. Опять напоминает то же состояние, что было тогда, когда, собственно, эти чувства были неуместны и ненужны, и какими они сейчас и являются, это точно точка немо, мы помолчим немного об этом, обменяемся вежливыми какделами, хотя я и подозреваю, что мои дела для тебя не входят и в двадцатку важных вещей, что, в прочем, к лучшему. Давай-ка уж из нас двоих кто-то один будет страдать и убиваться, и это будешь не ты.
Поняла, что с трудом осознаю, какой сейчас месяц, и какое время года. Попробовала пройти тест, который М. оставил мне, чтобы я отслеживала свой бесконечно растущий уровень паранойи и снижения способности мыслить логически и не деструктивно. Способность к логическому мышлению стремится в минусовую область. Не удивительно, что мне так сложно читать, писать, смотреть, делать что угодно. Мозг в черепной коробке просто болтается там как желе.
Вчера вечером вырвало, пока пыталась выпить растворимый суп. Логично пришла к выводу, что это от кусочков морковки в нём. Выковыряла всё более менее твёрдое из него. Пыталась выпить растворимый суп утром. Вырвало. Логично пришла к выводу, что это от кусочков зелени в нём. Сидела рядом с мусоркой, выковыривая зелень, пыталась пить эту жижу. Кажется слишком солёной. Слишком твёрдой. Пыталась вспомнить, когда кончился элениум? Как давно у меня тошнота от еды? Неделя, месяц? Два? Сколько? Два месяца — сколько это? Два месяца назад было лето? Что было тогда. Не смогла вспомнить даже дату, когда я ела в последний раз. Думая о том, что я ела что либо, мне становится опасливо-страшно, меня вырвет, да? Нет? Не понимаю, но меня начинает подташнивать. Элениум кончился давно, но для меня давно это и неделя, и день, и шесть часов назад, и год. Всё кажется таким далёким, словно я где-то совсем не здесь. Далеко-далеко, за толстым стеклом, я пытаюсь говорить что-то, но зеркало так искажает моё лицо, что звучат совсем другие слова. Я слушаю людей, не всегда понимая, о чём они, не понимая, как далеко они и что мне с этим делать, здесь, одной? Здесь неплохо и нехорошо, здесь всеобьемлюще никак, я сама заполняю пространство своими тёмными уродливыми мыслями, иногда Н. врывается далёким всполохом света разгоняя темноту вокруг. Мне становится теплее, я верю в её какделакактыприветы, думаю: всё, что я испытываю, через что прохожу, закономерно. В целом всю жизнь у меня случается разной степени дерьмовости говно, и я просто скорее всего либо лишняя, либо очень сильно грешила в прошлой жизни. Но когда она вот так тепло, с заботой, смотрит на меня, сидя рядом. Спрашивает, можно ли ей побыть рядом? Я думаю, что в прошлой жизни сделала точно что-то невообразимо хорошее, что в этой жизни у меня есть она.
Всех хороших людей в своей жизни я получила, но никого из них не заслуживала. В целом-то не удивительно: мир несправедлив, получать по заслугам приходится изредка. С другой стороны, я вот что посеяла, то и жру с кровью.
Кровят дёсна. Почка болит меньше и реже. Вырвала клок волос случайно. Больно не было, было лишь удивлённо. Небо за окном тоскливо-голубое. Меланхолично уходящее в серый. Не все деревья ещё голы и унылы, единственное яркое пятно за окном - крашеные в алый балконы домов и багрянец листьев.
Пью тёплую воду. Давно ли она стала сладкой? Неприятно. Суп допить не смогла, закружилась голова и внутри стало мерзко-мерзко-мерзко. Вылила, заменив его тёплой водой. Голова побаливает. Чувствую себя достаточно бодрой, чтобы сходить в магазин или заняться другими делами.
Пытаюсь тренировать внимание и концентрацию, как и говорил М., но отвлекаюсь и начинаю злиться. Быстро успокаиваюсь, мне становится смешно, так смешно, я лежу и смеюсь, вглядываясь в тени на потолке.
Поняла, что и не пью особо в последнее время. Хотя, вроде как, это на меня не похоже. С другой стороны, я плохо помню все дни, кажется, я просто занимаюсь чем-то по накатанной и туда не влезает пункт с нажраться в говнище и лежать в слюнях в постели? Сегодня куплю себе вино, попробую. С одной стороны и не хочется, а с другой, есть спортивный интерес. Я совсем не понимаю своё тело. Как оно в целом терпит меня, то, как я к нему отношусь, что думаю о нём, что говорю? Вдруг оно тоже что-то чувствует, как же ему обидно быть моим телом?
Странно это. Колонка желает мне хорошего дня. Что ж, крошка, спасибо. Хорошей меня этому дню бы.
Помню, что легла спать, но не спала, когда пришёл С. Я что-то ему сказала, кажется, про окно, и он удивлённо спросил, почему мой голос такой бодрый. Не вижу в этом вопросе ни смысла, ни возможного варианта ответа.
Было темно, и в голове крутилась одна и та же мысль, чёрт знает откуда взявшаяся: чайник, чайник, чайник, надо налить воды в чайник. Я лежала, во рту противная горечь, уже ставшая почти привычной, и думала о чайнике и воде. Думала, если не усну, то обязательно встану, чтобы попить воды и набрать воды в чайник. Прозвенел будильник С.
Лежала, не понимая, это ошибка или наступило утро? Я так долго думала об этом что задремала? Или то, что казалось ночью, не являлось таковой? Встала, налила воды в чайник. Легла обратно. Пару часов (кажется) ворочилась. Думала, думала, думала. Надо перестать цепляться за эти чувства и думать о них. Но я же сколько лет себе это говорила? Отрицала, прятала, пыталась избавиться. Затем приняла, потому что казалось.. казалось взаимным и не было сил и желания противостоять. В любом случае, я там, где есть, потому что это решение или ошибка или что бы это ни было, привело меня в данную точку. Опять напоминает то же состояние, что было тогда, когда, собственно, эти чувства были неуместны и ненужны, и какими они сейчас и являются, это точно точка немо, мы помолчим немного об этом, обменяемся вежливыми какделами, хотя я и подозреваю, что мои дела для тебя не входят и в двадцатку важных вещей, что, в прочем, к лучшему. Давай-ка уж из нас двоих кто-то один будет страдать и убиваться, и это будешь не ты.
Поняла, что с трудом осознаю, какой сейчас месяц, и какое время года. Попробовала пройти тест, который М. оставил мне, чтобы я отслеживала свой бесконечно растущий уровень паранойи и снижения способности мыслить логически и не деструктивно. Способность к логическому мышлению стремится в минусовую область. Не удивительно, что мне так сложно читать, писать, смотреть, делать что угодно. Мозг в черепной коробке просто болтается там как желе.
Вчера вечером вырвало, пока пыталась выпить растворимый суп. Логично пришла к выводу, что это от кусочков морковки в нём. Выковыряла всё более менее твёрдое из него. Пыталась выпить растворимый суп утром. Вырвало. Логично пришла к выводу, что это от кусочков зелени в нём. Сидела рядом с мусоркой, выковыривая зелень, пыталась пить эту жижу. Кажется слишком солёной. Слишком твёрдой. Пыталась вспомнить, когда кончился элениум? Как давно у меня тошнота от еды? Неделя, месяц? Два? Сколько? Два месяца — сколько это? Два месяца назад было лето? Что было тогда. Не смогла вспомнить даже дату, когда я ела в последний раз. Думая о том, что я ела что либо, мне становится опасливо-страшно, меня вырвет, да? Нет? Не понимаю, но меня начинает подташнивать. Элениум кончился давно, но для меня давно это и неделя, и день, и шесть часов назад, и год. Всё кажется таким далёким, словно я где-то совсем не здесь. Далеко-далеко, за толстым стеклом, я пытаюсь говорить что-то, но зеркало так искажает моё лицо, что звучат совсем другие слова. Я слушаю людей, не всегда понимая, о чём они, не понимая, как далеко они и что мне с этим делать, здесь, одной? Здесь неплохо и нехорошо, здесь всеобьемлюще никак, я сама заполняю пространство своими тёмными уродливыми мыслями, иногда Н. врывается далёким всполохом света разгоняя темноту вокруг. Мне становится теплее, я верю в её какделакактыприветы, думаю: всё, что я испытываю, через что прохожу, закономерно. В целом всю жизнь у меня случается разной степени дерьмовости говно, и я просто скорее всего либо лишняя, либо очень сильно грешила в прошлой жизни. Но когда она вот так тепло, с заботой, смотрит на меня, сидя рядом. Спрашивает, можно ли ей побыть рядом? Я думаю, что в прошлой жизни сделала точно что-то невообразимо хорошее, что в этой жизни у меня есть она.
Всех хороших людей в своей жизни я получила, но никого из них не заслуживала. В целом-то не удивительно: мир несправедлив, получать по заслугам приходится изредка. С другой стороны, я вот что посеяла, то и жру с кровью.
Кровят дёсна. Почка болит меньше и реже. Вырвала клок волос случайно. Больно не было, было лишь удивлённо. Небо за окном тоскливо-голубое. Меланхолично уходящее в серый. Не все деревья ещё голы и унылы, единственное яркое пятно за окном - крашеные в алый балконы домов и багрянец листьев.
Пью тёплую воду. Давно ли она стала сладкой? Неприятно. Суп допить не смогла, закружилась голова и внутри стало мерзко-мерзко-мерзко. Вылила, заменив его тёплой водой. Голова побаливает. Чувствую себя достаточно бодрой, чтобы сходить в магазин или заняться другими делами.
Пытаюсь тренировать внимание и концентрацию, как и говорил М., но отвлекаюсь и начинаю злиться. Быстро успокаиваюсь, мне становится смешно, так смешно, я лежу и смеюсь, вглядываясь в тени на потолке.
Поняла, что и не пью особо в последнее время. Хотя, вроде как, это на меня не похоже. С другой стороны, я плохо помню все дни, кажется, я просто занимаюсь чем-то по накатанной и туда не влезает пункт с нажраться в говнище и лежать в слюнях в постели? Сегодня куплю себе вино, попробую. С одной стороны и не хочется, а с другой, есть спортивный интерес. Я совсем не понимаю своё тело. Как оно в целом терпит меня, то, как я к нему отношусь, что думаю о нём, что говорю? Вдруг оно тоже что-то чувствует, как же ему обидно быть моим телом?
Странно это. Колонка желает мне хорошего дня. Что ж, крошка, спасибо. Хорошей меня этому дню бы.
воскресенье, 06 ноября 2022
С памятью с каждым днём всё становится хуже и хуже. Помню что-то, но не помню что именно. Весь день от чего-то грустно и меланхолично (с другой стороны, я же так каждый день, верно?) и силы буквально на нуле. Заставила себя сходить до озона. Запыхалась. Потекла кровь из дёсен. Не помню, чем занималась весь день. Видимо, абсолютно ничем. Я даже слова не могу подобрать внутри себя, чтобы разобраться со всем.
Задумалась, чем же я занималась весь день. Пялилась в телефон, когда включила в компьютер, залипла во что-то ещё. Посмотрела выпуск какого-то юмористического шоу. Не смеялась, но было забавно.
Зачем я это пишу? Какой вообще смысл. Чувствую себя неспособной на слова. Пью тёплую воду, она кажется сладкой. Было ли так всегда? Не помню. Думала о чём-то. Хотела ничего. В целом, обычный день. В меру больно, в меру есть хоть какие-то силы стащить себя с кровати и не лежать лёжнем. Больше, увы, не придвидится ресурсов. Ощущение, будто я сплю.
Такие глупые бесполезные сны. Хочется спать и всё. Надо, конечно, позаниматься ещё. В целом, физически я достаточно бодра для этого. Тело болит приятно, так даже проще воспринимать себя.
Ну, я же просто тело что тупо болит, верно? И всё. Всё в порядке. Мне страшно, что память становится решетом и я пишу всё это из под пинка. Слова тоже заканчиваются. Если удариться сейчас побольней, я приду в себя? Откуда я приду. Не хочу возвращаться.
Получить бы деньги и закончить всё. Так сказать, скопила на поминки.
Такие уж шутки не смешные. сложно. пре кра ща й.
пятница, 04 ноября 2022
В итоге, разумеется, я буду жрать себя с мясом мыслью о том, что с твоим настроением, кто испортил, и этот кто-то - не я ли? Сама доебалась, сама ответ услышала, сама теперь веселись в своём обществе пиздостраданий.
Сегодня я не умру, но кто его знает.
Конечно, я видела крутую собаку не так давно. Ещё в голове что-то приятное на грани будто почти что помнится, но учитывая, что я едва способна день-два запомнить, шансов на уточнение нет. Я читала какие-то смешные шутки и смелась с них, вроде бы. Со мной в лифте ехал приятный человек. Много всяких добрых мелочей. Надо чуть сильней быть просто. Это же просто.
Сегодня я не умру, но кто его знает.
Конечно, я видела крутую собаку не так давно. Ещё в голове что-то приятное на грани будто почти что помнится, но учитывая, что я едва способна день-два запомнить, шансов на уточнение нет. Я читала какие-то смешные шутки и смелась с них, вроде бы. Со мной в лифте ехал приятный человек. Много всяких добрых мелочей. Надо чуть сильней быть просто. Это же просто.
Позанималась. В процессе, конечно, казалось что тело как парфенон развалится, но увы. Сердце бьётся в животе, с последних пор только там его и ощущаю, что смешно и забавно. Положить мне руку на живот и можно почувствовать как трепещет сердце.
В итоге в одной из асан залипла на боль в ногах, мышцы, видимо, совсем задеревенели. Подумала о тебе, пока шептала твоё имя, просидела так 4 минуты и, видимо, не задохнулась только чудом. Зато приятные последствия асфиксии, такая лёгкость в голове.
Мне нужно перестать рефлексировать каждый день, но что мне надо начать-то тогда? Вспомнила, как когда-то давно, через пару месяцев после знакомства стояла в планке каждый раз, когда мне хотелось написать. Такие вот извращённые способы борьбы с неуместными чувствами.
Сейчас как-то даже не смешно. Да и бороться уже ни с чем не хочется. Живёт оно и живёт. Будем как-то сосуществовать вместе.
В итоге в одной из асан залипла на боль в ногах, мышцы, видимо, совсем задеревенели. Подумала о тебе, пока шептала твоё имя, просидела так 4 минуты и, видимо, не задохнулась только чудом. Зато приятные последствия асфиксии, такая лёгкость в голове.
Мне нужно перестать рефлексировать каждый день, но что мне надо начать-то тогда? Вспомнила, как когда-то давно, через пару месяцев после знакомства стояла в планке каждый раз, когда мне хотелось написать. Такие вот извращённые способы борьбы с неуместными чувствами.
Сейчас как-то даже не смешно. Да и бороться уже ни с чем не хочется. Живёт оно и живёт. Будем как-то сосуществовать вместе.
Хотя б себе бы не врала, что хочу это пережить. Ничего я переживать не хочу и во всех смыслах.
Глупости какие-то.
Я же не выбирала то, что чувствую, верно? Мне есть за что себя винить, но хотя бы не за это? Это-то светлое и хорошее, по-идее. Без идей, конечно же, это не может быть другим. Надо хотя бы попытаться себя простить и что-то дальше делать, но как мне ощутить, что я хочу себя простить.
Я сажаю цветочки в твоём доме и это 1.4.3., я всё смеюсь каждый раз, глядя на банку из под цветка, в котором лежит к.я., и мне смешно. Цветочки в твоём доме могут пережить цветочки, лежащие в моём.
Конечно же, я всё сделаю, чтобы не сделать этого, это же край. Тогда какой смысл в том, через что я прохожу, если я вот так всем и разом сделаю опять больно. И даже извиниться будет некому сто раз уже.
Но я смотрю на этот тайничок последнего дыханьица и мне смешно. В нём бы выращивать цветы, да? А я в нём прячу гадости.
Ковыряю ногти, уши, руки, всё в царапинах, потому что мне просто нравится мониторить то, когда ты читаешь. Это же мой выбор, должно быть легко? И это пиздец какая невыносимая лёгкость бытия.
Ладно, чего я так раскисаю. Нужно просто переживать каждый день и всё. И чаще находить в себе силы общаться легко и непринуждённо. Я же умею в притворство?
Да и в целом-то. Вот все будут счастливы, я буду за них счастлива тоже. Выходит, почти как испытывать это же.
Хотела бы написать тебе, но оно тебе нужно? Нет. Ты же не читаешь даже те сообщения, что уже висят в диалоге, верно? Верно. Мне больно немного, но от мысли, что так лучше для тебя, конечно, становится проще дышать. Учитывая сколько я курю, лёгкие у меня очень даже тяжёлые.
Поэтому я пишу сюда, ведь мне нужно быть сильнее, чтобы всё было хорошо и стабильно. Хотелось бы, чтобы ты написал про `встретиться на неделе`, но ты, очевидно, этого даже не помнишь. А я неделю ждала с того момента, как ты рассказал про это. Так лучше же, потому, наверное, больно. Всё правильное выходит каким-то болезненным.
Но мы можем общаться вот так: я пишу тебе, не отправляя сообщений.
Как мои дела? Я в порядке. Или в хаосе. Или чёрт ещё знает в чём: мне сложно спать, потому что опять всё снится и просыпаться утром без слёз сложней и сложней, а я условилась быть сильнее. Держать себя в руках. Выходить из замкнутого круга. Едой заменяю себя: жру с костями, дерьмом, и пока что не поперхнулась.
Вечером гуляла. Сложно в темноте без очков, страшно идти куда-то и бояться потеряться. С другой стороны, нашлась ли я вообще? В любом случае, я сегодня хотя бы прошлась. Движение жизнь, правильно? Я двигаюсь. Стремительно в ад, если по ощущениям, но говорят, жизнь именно такая в целом у большинства. За большинство мне обидно.
Надо больше ходить, начать заниматься. Может быть это вернёт аппетит и я перестану выблёвывать нервно всё, что не пытаюсь сьесть. В прочем, я давно уже не пыталась и пока что чувствую себя хорошо. Если не курю много и сразу.
Я бы спросила, как ты и чем занят? Но ты, вероятно, в порядке и занят чем-то. Отвлекать мне не хочется. Да и навязывать себя, и без того вымученное общение превращать опять в каторогу. Я и так всё что можно похерила и сломала, похерила и разнесла в хлам, и вот теперь в этих руинах я одна и, в общем-то, это правильно. Что не делает правильное безболезненным. Но я, конечно же, справляюсь. Мне бы посправляться хоть до дня рождения Н.
Мысль о том, что ты в порядке, почти что делает в порядке и меня. Во всяком случае в голове. То, что я чувствую, всё ещё безконтрольно жрёт меня или я это жру и у меня нет ни одной идеи, как мне перестать испытывать это. Я сова, сова, сова, сова, совкучаю.
И тут ты пишешь и я сыплюсь. Рассыпаюсь. Смешно, что ты считаешь, будто мне всё это легко или легче далось. Я до сих пор удивляюсь, как не закончила всё. И сейчас диву даюсь.
Мне не больно лишь когда мы слышимся. Говорим. Это, вероятно, ещё больней.
Надо же верить, что я переживу это, да? Но сколько лет я живу, живу и что? Который год это так для меня важно.
Чувствую себя мерзкой, отвратительной, недостойной. Лишней везде. Здесь я тоже не к месту, опять не вовремя. Мы встретились в сраный, блять, период моей жизни. Чуть раньше бы и было бы.. может, всё было бы?
Чего я там достойна? Вот этого. Жрать стекловату.
среда, 02 ноября 2022
Жалею каждый день. Скучаю.
Если через неделю-две так же не смогу есть, запишусь к врачу, точно. А так пока терплю. Терпимо. Терплю. Терпила.
Если через неделю-две так же не смогу есть, запишусь к врачу, точно. А так пока терплю. Терпимо. Терплю. Терпила.
понедельник, 31 октября 2022
Я даю тебе шанс жить без меня и полюбить искренне любого человека. Выбор наименьшего сопротивления, потерпеть, потерпеть, потерпеть, отказывая тебе, думаешь, я сделала это легко, с лёгким сердцем, рукой? Мне было больно всю дорогу, больно до сих пор, то, в каком я говне нахожусь и не беру себя в руки, моя вина, спору нет.
Почему же ты не понимаешь, что тебе в первую очередь будет счастливей и лучше так, чем иначе. А я-то что, я не цепляюсь за эту жизнь, мне она до пизды. Больно? Ну, больно. Больно себя избивать бутылкой? Больно. Больно обдалбываться алкоголем до состояния овоща? Больно. Больно укуриваться в хлам сигаретами, и не есть вообще ничего, лишь бы торкало что угодно? Больно. Больно ли делать это с собой? Больно. Мой ли это выбор? Мой.
Я хочу тебе счастья. Со мной будет только вот это всё.
А ты мне тыкаешь тем, что я тебя отшила и пиздострадаю. Боже мой. Знаешь ли ты меня, мои чувства, как давно они со мной и как давно я себя этим жру? Просто я-то справлюсь или нет - результат не важен. Будет либо больно, либо я закончу всё и будет никак. А ты-то живи и будь счастливым, дурак.
Я скучаю каждую ёбаную секунду, но потерплю: просто будь ты в порядке. Будь ты счастлив. Будь благополучен.
Чувствую ли я себя ничтожеством, низшим из существ? Ежедневно. Каждый блядский день. Каждый день когда не могу остановить слёзы. Когда не могу не написать, не спросить, как ты, всё ли в норме у тебя.
Чувствую. Выбирала ли я это? Да. Только выбор мой был не отшить тебя, а оставить тебя, дурака, счастливым.
Ду-ра-к.
Кто ты мне вообще теперь? Засади побольнее, я не хочу ноября.
Почему же ты не понимаешь, что тебе в первую очередь будет счастливей и лучше так, чем иначе. А я-то что, я не цепляюсь за эту жизнь, мне она до пизды. Больно? Ну, больно. Больно себя избивать бутылкой? Больно. Больно обдалбываться алкоголем до состояния овоща? Больно. Больно укуриваться в хлам сигаретами, и не есть вообще ничего, лишь бы торкало что угодно? Больно. Больно ли делать это с собой? Больно. Мой ли это выбор? Мой.
Я хочу тебе счастья. Со мной будет только вот это всё.
А ты мне тыкаешь тем, что я тебя отшила и пиздострадаю. Боже мой. Знаешь ли ты меня, мои чувства, как давно они со мной и как давно я себя этим жру? Просто я-то справлюсь или нет - результат не важен. Будет либо больно, либо я закончу всё и будет никак. А ты-то живи и будь счастливым, дурак.
Я скучаю каждую ёбаную секунду, но потерплю: просто будь ты в порядке. Будь ты счастлив. Будь благополучен.
Чувствую ли я себя ничтожеством, низшим из существ? Ежедневно. Каждый блядский день. Каждый день когда не могу остановить слёзы. Когда не могу не написать, не спросить, как ты, всё ли в норме у тебя.
Чувствую. Выбирала ли я это? Да. Только выбор мой был не отшить тебя, а оставить тебя, дурака, счастливым.
Ду-ра-к.
Кто ты мне вообще теперь? Засади побольнее, я не хочу ноября.
Больно. Пусто. Люблю людей, что меня окружают.
Сколько можно жить на одной любви к ближним?
Сколько можно жить на одной любви к ближним?
суббота, 29 октября 2022
Больно. Удивительно? Нет. Слова кончились.
пятница, 28 октября 2022
Мне, наверное, становится лучше.
Если с чем сравнивать? А есть ли с чем? Я всегда и всецело благополучна. Всё у меня в норме, всё в порядке. Перестав обдалбываться седативными глаза стали собираться не в кучку и не в разные стороны, мысли почти что прояснились.
Мне больно, но больно можно перетерпеть?
С. спросил вчера меня, хочу ли я посмотреть фильм. Я ответила, что хочу. Он переспросил с сомнением: точно хочешь? Точно хочу я умереть: думаю об этом часто. Как прыгаю из окна, или оставляю ему записку на двери ванной. Там я режу вены.
Он обиделся.
Я вспомнила опять, как это больно, быть с людьми, когда тебе вот так. Вот так плохо, а всё в порядке. но тебе хочется орать, кричать, биться головой об стену, лишь бы перестать это всё, лишь бы всё закончилось.
Собрала силы, извинилась.
Подумала, а могло же меня не быть вообще? Совсем? Никак? Нигде? Могло. Но всё иначе и с этим нужно мириться.
Пробую без седатиков теперь. Просто ну. терпеть. Плакать по утрам, так же. Просто незаметно. Плакать в душе. Если есть силы на душ. Плакать ночью.
Плакать всегда, всегда искать общения с кем-то, лишь бы отвлечь себя, не думать, понимаешь? И этот круг опять совершит оборот, я переживу это (возможно), но смысл-то в этом какой?
Я как фильм без концовки, а смысл в чём?
Не могу ни читать, ни смотреть. Не хватает концентрации ни на что. Словно ненастроеные часы. Словно ничто.
Вот, чем я себя чувствую. Мне так жаль. Мне просто жаль, простите. Я буду стараться лучше.
Если с чем сравнивать? А есть ли с чем? Я всегда и всецело благополучна. Всё у меня в норме, всё в порядке. Перестав обдалбываться седативными глаза стали собираться не в кучку и не в разные стороны, мысли почти что прояснились.
Мне больно, но больно можно перетерпеть?
С. спросил вчера меня, хочу ли я посмотреть фильм. Я ответила, что хочу. Он переспросил с сомнением: точно хочешь? Точно хочу я умереть: думаю об этом часто. Как прыгаю из окна, или оставляю ему записку на двери ванной. Там я режу вены.
Он обиделся.
Я вспомнила опять, как это больно, быть с людьми, когда тебе вот так. Вот так плохо, а всё в порядке. но тебе хочется орать, кричать, биться головой об стену, лишь бы перестать это всё, лишь бы всё закончилось.
Собрала силы, извинилась.
Подумала, а могло же меня не быть вообще? Совсем? Никак? Нигде? Могло. Но всё иначе и с этим нужно мириться.
Пробую без седатиков теперь. Просто ну. терпеть. Плакать по утрам, так же. Просто незаметно. Плакать в душе. Если есть силы на душ. Плакать ночью.
Плакать всегда, всегда искать общения с кем-то, лишь бы отвлечь себя, не думать, понимаешь? И этот круг опять совершит оборот, я переживу это (возможно), но смысл-то в этом какой?
Я как фильм без концовки, а смысл в чём?
Не могу ни читать, ни смотреть. Не хватает концентрации ни на что. Словно ненастроеные часы. Словно ничто.
Вот, чем я себя чувствую. Мне так жаль. Мне просто жаль, простите. Я буду стараться лучше.
среда, 19 октября 2022
Всё ещё больно, но в целом, какая разница?
С. орёт как резаный во время игр. Я понимаю, это эмоциии, это агрессия, это импульсивность, это отдача игре. Но мне с этого не смешно, мне этот ор поперёк горла. Остаётся только привыкнуть. А ко всему человек со временем привыкает.
Выпила бутылку корвалола и валерьяны. Как итог: проспала очень долго. Безумно долго. Проснулась уже под вечер. А до этого снились странные-забавные сны. Будто я с кем-то (вроде бы даже с А., точно с ним) говорю, мы общаемся. Я понимаю, что это сон, тычу в него пальцем, разоблачаю сам сон, но ничего не меняется. Сны неплохие.
Я думала о том, что, в общем-то, предпочту не просыпаться. Здесь спокойно.
Проснулась полумёрвой, сдерживая рвотные позывы приготовила наконец-то ужин, слава Иисусу! С. будет что есть! Вздохнула от этого спокойней. После трёх чашек кофе вбодрилась. Как и всегда, была очень весёлой от наличия вокруг людей, что бесило С (никогда в жизни он этого не признает, но ведёт себя так). Сказал, что играла я как полу-овощ. Удивилась. Дискуссировала с ним, что он назвал спором.
Подумала, что плевать. Заказала корвалол, много корвалола.
Жду доставку.
Что со мной? Не знаю, мне терпимо. Но я бы предпочла закапаться и лечь спать, ибо сама заснуть я не в силах.
воскресенье, 16 октября 2022
Высказал мне за то, как я питаюсь и что много пью. И смех и грех слышать что-то от него про питание.
Стало мерзко и неприятно. Переживу, разумеется. Но настроение обосраное.
Фразы, после которых идёт нахуй не нужная никому информация "не обижайся, конечно..". Чтобы человек не обиделся, достаточно просто подойти и с ним поговорить о вещах, что тебя волнуют. Спросить, в чём дело, всё ли в порядке. А не "не обижайся, конечно, но жрёшь ты хуйню и бухаешь".
Сыглы, так же не обидно, верно? там ебаная в сраку ремарка спереди: не обижайся..
Ах, блять, спасибо, полегчало!!
Курить по пачке в день это здорово, а пить - нет. Такие вот пп.
Ебануться.